(Отрывок из введения к книге «Совет Рожденного из Лотоса»)

Величие Падмасамбхавы в том, что он, прежде чем покинуть Тибет, укрыл для практиков грядущих веков множество терма, содержащих учения, драгоценности и священные предметы. Появившиеся позднее тертоны, получившие от Падмасамбхавы благословение, правомочность и передачу полной линии преемственности, были посланы им, чтобы обнаружить эти сокровища-терма.

В наше время некоторые интеллектуалы возражают: «Возможно, у этих тертонов нет непрерывной линии правомочности и передачи учений от Падмасамбхавы. Они просто откопали какие-то предметы, которые сами же спрятали!» На самом деле благодаря благословению Падмасамбхавы каждый тертон получил самую что ни на есть полную передачу, что намного превосходит все формальные посвящения и передачи, которые так часто дают и в которых присутствует лишь видимость благословения.

Все великие тертоны — это учителя, чьи тело, речь и ум благословил и наделил силой сам Падмасамбхава. Заявлять, что они не получили передачи, — просто глупо. Такие слова только показывают незнание семи традиционных способов передачи.

Учения терма, которые поражают своей глубиной, укрыты в надёжной сокровищнице «четырёх способов и шести пределов». В них заключена неизмеримая глубина, которую интересующиеся могут исследовать. С самого раннего возраста тертон отличается от обычных детей. Благодаря способности чистого видения он может видеть божеств, и реализация спонтанно проявляется изнутри. Тертоны не похожи на обычных людей, которые должны проходить постепенный путь учёбы и практики. У обычных людей не бывает мгновенной реализации!

Со времени жизни Падмасамбхавы прошло не одно столетие, но из своего великого милосердия он укрыл для будущих поколений бесчисленные тэрма: в каменных глыбах, в озёрах и даже в пространстве. Мысль о его безмерной доброте вызывает священный трепет. Но есть люди, неспособные даже оценить эту доброту. Когда приходило время открыть то или иное терма, в этом мире появлялись великие тертоны. Они могли доставать терма со дна озера, подниматься за ними на немыслимую высоту в горные пещеры, извлекать их из сплошной скалы.

Моя бабушка, дочь Чокгюра Лингпа, была свидетельницей этого и потом мне рассказывала: «Когда скала раскрылась, отверстие было похоже на задний проход коровы: камень размягчился и просто вылился наружу, открыв полость, в которой находилось терма. Зачастую тертон извлекал терма в присутствии тысяч людей, поэтому нет никаких оснований в этом сомневаться. Когда скала открылась и стала видна её внутренность, мы увидели, что её заполняет переливающийся радужный свет. Предметы-терма бывают горячими на ощупь. Однажды в терма было огромное количество порошка синдхуры: его было так много, что он сыпался наружу. Чогьюр Лингпа часто брал с собой парчовую ткань, на которую помещали священные предметы. Многие из них были такими горячими, что прожигали ткань, оставляя отметины. Никто, кроме него, не мог удержать терма.»

Позднее я видел такие прожжённые куски парчи красного и жёлтого цвета в тэнгам [помещении для священных предметов] Чокгюра Лингпа. Бабушка продолжала: «Затем Чогьюр Лингпа оставлял терма — иногда это были статуи — остывать на открытом алтаре, застеленном парчой. Он объяснял присутствующим, как это терма было скрыто и почему теперь оказалось обнаружено, какую пользу можно получить от исходящего от него благословения и т. д. Все собравшиеся, которых бывало больше тысячи, плакали от переполнявшего их чувства благоговения, так что воздух гудел от рыданий. Будь вы даже упрямым интеллектуалом, весь ваш скептицизм испарился бы. Чудо поражало всех.»

Так оно и было, потому что тибетцы, особенно жители восточной провинции Кам, известны своей крайней недоверчивостью. У них нет безусловной веры в тертонов. Но если речь заходила о Чокгюре Лингпа, то здесь не было места сомнениям и спорам, потому что он не раз обнаруживал терма в присутствии бесчисленных свидетелей. Когда учения-терма, прямые слова Падмасамбхавы, обнаружены в назначенное время, глубина их совершенства такова, что их нельзя даже сравнивать ни с каким другим произведением. Они несут неповторимое благословение, но это благословение зависит от вашей веры и преданности.

Терма земли материально, его вынимают из земли, а терма ума обнаруживается из пространства реализации. Считается, что терма земли приносят большую пользу живым существам, потому что в них часто находят спрятанный Падмасамбхавой жёлтый пергамент с символическими письменами. Эти символические знаки, называемые буквами дакини, имеют безмерно глубокий смысл.

В одном тантрийском тексте говорится: «Буквы-сокровища есть тело волшебного воплощения. Они также — речь для понимания звуков и слов. Благодаря постижению их смысла, они — ум.» Поэтому в буквах письма дакини содержатся просветлённые тело, речь и ум. Само это письмо есть нирманакая, тело волшебного проявления. Чтобы учитель смог дать передачу учения или даже краткой молитвы, обязательно нужен материальный текст: недопустимо давать передачу по памяти. Поэтому существенно важно, есть ли в терма жёлтый пергамент с письмом дакини или нет.

Наставления Падмасамбхавы часто завершаются приказом, обращённым к прямым ученикам: не распространять эти наставления немедленно, а скрыть для блага будущих последователей. Это объясняется стремлением сохранить непрерывность сущностных наставлений. Если не скрыть прямые наставления в виде терма, через несколько столетий их преемственность может прерваться. Учения действительно исчезают, даже если тот, от кого они первоначально исходят, умел летать в небе и проходить сквозь стены.

Возьмите, к примеру, великого сиддху Карма Пакши. Его сочинения составляли около сотни томов, но ныне от них осталось всего три. Вот как бывает. Наставления по практике чод (отсечение привязанности к собственному «я») женщины-учителя Мачиг Лабдрон составляли более восьмидесяти или девяноста томов, но где вы сегодня найдёте все эти драгоценные учения? В традиции Ньингма нет более известных учителей, чем Ронгзомпа и Лонгченпа. Хотя обычно Ронгзомпа считается более учёным, Лонгченпа превосходит его в своём учении о воззрении. У каждого из них было собрание сочинений, насчитывавшее более шестидесяти или семидесяти томов, но ныне их уже нигде не найдёшь. Учения исчезают, это действительно так! Терма же неисчерпаемы.

Когда у подлинного тертона проявляется видение символического письма, каждый слог становится целым волшебным городом. Кроме того, буквы учения, которое тертон должен записать, висят в воздухе, пока он не запишет их правильно: если фраза продолжает висеть, значит, тертон допустил орфографическую ошибку. Так обеспечивается правильность расшифровки терма.

Все мы согласны с тем, что Падмасамбхава и Еше Цогьял драгоценны. Учения, которые они укрыли в озёрах и в скалах, не пропадают. Как только подходит нужное время, такой текст ярко и отчётливо всплывает в сфере восприятия тертона.

Перед тем, как обнаружить само терма, тертон обычно получает текст-указание: краткий текст, в котором описывается местонахождение, содержание учения и должное время его обнаружения. Моя бабушка говорила так: «Чокгюра Лингпа вёл луч света, идущий от его сердца к терма, и приводил его прямо к тому месту, где оно было сокрыто.